Когда мне было полгода, мама заметила, что я вся застываю, если она берет меня на руки. Еще через несколько месяцев, когда она попыталась меня обнять, я набросилась на нее, словно пойманный зверек, и оцарапала ей руку (Грэндин, Скариано, 1999).
Когда мне было полгода, мама заметила, что я вся застываю, если она берет меня на руки. Еще через несколько месяцев, когда она попыталась меня обнять, я набросилась на нее, словно пойманный зверек, и оцарапала ей руку (Грэндин, Скариано, 1999).